Усилий не требовалось, я сбросила мантию, свет потух полностью. А когда зажегся, вещая птица Сирин уже была на троне, обхватив мощными когтями спинку. Зал выдохнул и взорвался аплодисментами.

Что говорила моя мама, я не понимала. Я даже не осознавала, что эта строгая статная женщина – моя мать. Я просто вслушивалась в обертоны чужих голосов и получала от этого удовольствие. В какой-то момент мне показалось, что лупоглазый человечек, стоящий поблизости от моего трона, замыслил что-то недоброе, я зашипела и взмахнула крылом. Человечка сбило с ног воздушной волной, он смешно корячился на полу, мне захотелось сделать еще смешнее, и я повторила жест, сметая с человечка понятное мне, но абсолютно не близкое колдовство. Без морока он стал совсем уж невзрачным, он хрюкал что-то обиженное в свой пятачок, но я не понимала ни слова, а только весело смеялась. Статная женщина приблизилась ко мне и ласково взъерошила перья на боку, она что-то громко сказала, остальные человечки захлопали в ладоши, видимо ожидая моей песни.

– Я изгоню вас, – шепотом пропела я. – На две сотни лет изгоню, и еще на сотню.

Они зашумели удивленно.

– И мертвый бог заговорит моими устами, и быть посему.

А потом я спрыгнула, чуть не развалив трон, и опять превратилась в Дашу Кузнецову, умницу, красавицу и спортсменку, если разряд по шахматам что-нибудь значит, а мама накинула мне на плечи красиво переливающуюся в искусственном свете мантию.

– Аудиенция окончена, – громко произнесла Маргарита Аркадьевна, а потом наклонилась ко мне. – На каком языке ты только что пела, ребенок? Никто здесь не понял ни словечка.

– Наверное, этот язык старше всех здесь присутствующих, – ответила я. – А, знаешь, я даже помню, о чем пела, кажется, мы с птицей Сирин вполне сможем подружиться.

– Это было феерично! – спланировал на мое плечо Пак. – Маргарита! Вы величайшая женщина из всех моих знакомых женщин, а знаю я их немало! Даже ваша венценосная дочурка не сравниться с вами в моем личном рейтинге величайших женщин. Так о чем ты там пела, сто восемьдесят пятое место моего личного рейтинга?

– О том, что все три дома фейри будут изгнаны, – ответила я. – И о том, что моими устами говорит мертвый бог. Ерунда какая-то получается.

Мама не дала мне развить мысль, быстро затолкав в ближайшую гримерку.

Нет, ну ведь правда, ерунда. Что значит – изгоню? Могу ли я? Ну, предположим, могу. И что? Кого я изгонять собралась? Всех фейри? Только альвов? Я ведь, на всякий случай, леди Третьего дома, тоже альва, если кто забыл. Надо будет теперь самоизгнание совершать? Первый в мире случай самодепортации, спешите видеть! А Пак? Пак вообще принц маленького народа, а прогонять мне его не хочется. А если желание не мое, то я и не обязана. Ведь правда? Если Мертвый бог этого всего хочет, пусть сам и изгоняет. Поговорить бы с ним, побеседовать, о планах осведомиться. Только где его искать? Хотя… Мертвый бог? Где-то я про него уже слышала…

Стоп. Этот был Навий. Точно! Навий бог должен был говорить моими устами. И эту ценную информацию я почерпнула из разговора с лягушкой Машей. Это два разных бога? Если я ничего не путаю, а я не путаю, потому что древнерусскую литературу нам в институте преподавали очень хорошо, то Навь – это мир мертвых, соответственно, мертвый бог вполне может называться и навьим.

Пока я освежала в памяти институтские лекции, мама уверенно юркнула за кучу какого-то барахла и толкнула рассохшуюся дверцу, которой, видимо, давно не пользовались.

– Ребенок, не спи. Быстро в кабинет. Тебе надо к встречам с подданными подготовиться.

Я пригнулась под низким косяком и выбралась в коридор.

– Верховная ведьма Энского ковена хочет с тобой лично о чем-то поговорить. Если спросит о муже, он не перенес обряда принятия силы, и ты скорбишь, если о чем-нибудь другом… Слабины не давай. Они все сейчас до поросячьего визга напуганы нашим шоу. В аудиенции представителям домов мы отказали, они, конечно, обиделись, но нам нужно выиграть немножко времени.

– Мам, мне бы сбежать отсюда на пару часиков. Правда, срочное дело.

Мы почти вбежали в кабинет, и мама начала суетиться, приводя меня в порядок. Ведущая актриса энского ТЮЗа Маргарита Кузнецова была в своей стихии – запах грима, шорох кулис и чего-то там еще, театр начинается с вешалки, любите театр в себе, а не себя в театре. Мои возражения разбивались о ее деловитость и уверенность.

– Дальше, тебе нужно сегодня же, немедленно, разогнать всю клику Лорда-Изгнанника. Никого не оставляй. То, что ты над их временным предводителем надругалась, это просто здорово. Пак говорит, никто даже не понял, что ты просто сняла с засранца гламор. Они решили, что тебе подвластны физические превращения, и страшно этого боятся. Все. Готова!

Мама молниеносно сняла мой грим влажными салфетками и переодела меня в более привычную одежду. Да что там в более привычную, в похожих джинсах и футболке я обычно на диване перед телевизором лежу.

– Окружающим нужно демонстрировать свою уверенность. Ты дома. Ты ничего не боишься и плевать хотела на то, что они о тебе думают.

– Ты у меня такая умная, – восхитилась я.

Мама быстро улыбнулась и продолжила хлопотать.

Ну ладно, еще пара-тройка часов ничего не решает. Все заинтересованные лица видели, что птица Сирин заняла принадлежащий ей по праву трон, и, если кто-нибудь ее с этого трона попытается спихнуть, окажется заколдован. Я сейчас быстренько проведу личную аудиенцию, на которой настаивает родительница, а потом сбегу через окно. Поеду к лягушке Маше и буду угрожать ей до тех пор, пока она не выдаст мне Навьего бога. Хотя, ну чем я ее запугать смогу? Самое страшное уже произошло – она Святозара потеряла… Нет, Дашка, потом об этом подумаешь. Соберись, тряпка, не время страдать!

– Обувь? Может, останешься босиком? – Маргарита Аркадьевна брезгливо посмотрела на пол. – Человек, который отвечает здесь за уборку – лентяй, его надо срочно уволить. А что, если так?

На действительно не очень чистом полу появились разношенные меховые тапочки с заячьими ушами и пуговками глаз. Зайцы были очень грустны. А я бы на вас посмотрела, если бы в вас по утрам ноги засовывали.

– А это не слишком вызывающе? – с сомнением приподняла я заячье-домашнюю ногу.

– В самый раз, – отрезала родительница. – Кого хочешь видеть сначала? Верховную ведьму или, – мама сверилась с записями в папке-планшете, – какого-то типа, который временно заменяет временного Валерика?

– А кем он в итоге оказался? Валера?

– Каким-то мелким бесом, – отмахнулась мама. – Вот такой уродец, – она развела в стороны руки, как рыбак демонстрирующий размер улова. Размер не впечатлял.

– Давай ведьму сначала, – решила я. – Мне еще немножко нужно подумать, какими угрозами лучше ларсову клику разогнать.

– Хорошо, – родительница приоткрыла дверь кабинета и крикнула в коридор: